15 тысяч за вечер

– У меня большой вопрос, куда делась в Уфе любая движуха? Что за аномальная зона у нас? Не стало ни музыкантов, ни площадок, ни фестивалей, никакого андеграунда. Своим творчеством люди не занимаются, легче всего взять чью-то песню и сыграть её. Видимо, своего сказать нечего, – возмущается бессменный лидер группы «Outrider» Анатолий Симонов. Он хоть и презентовал недавно альбом из собственных песен, но уже долгие годы исполняет со сцены классику западного хард-рока.

Но вряд ли в развившейся популярности кавер-групп стоит искать чей-то заговор. Причина довольно проста. Спрос, как всегда, рождает предложение. Об этом говорит Павел Кириллов, бывший арт-директор «Rock’s Cafe», принявший участие в создании сразу нескольких кавер-проектов («Light Again», «Mate Kenzo», «3ска»):

– Направление стало востребованным. Раньше у нас в Уфе была всего пара-тройка заведений с живой музыкой, как «Джаз-клуб» или «Жёлтая субмарина». И в городе были дискотечные клубы, где ди-джеи играли. Зато сейчас такие клубы умерли, а популярностью пользуются бары с живой музыкой. В Уфе их становится всё больше и больше, кавер-индустрия разрослась. Для музыкантов это плюс – есть где зарабатывать.

Деньги, естественно, одна из главных причин, по которой музыканты задвигают в ящик свои собственные песни и идут «лабать» чужие хиты. В среднем уфимские площадки готовы заплатить живой группе от 10-12 тысяч рублей за 2 сета по 30 минут или 12-15 тысяч за 3 сета на группу. Всё зависит от качества коллектива. Хотя есть мнение, что качество не всегда имеет значение.

– Заведениям уровень музыкантов сейчас абсолютно безразличен, так что даже профессионалам приходится занижать цену и работать за копейки, просто чтобы держаться на плаву, – говорит Анатолий Симонов.

Педагог по вокалу Елизавета Воротникова вместе с мужем Русланом тоже исполняет каверы в проекте «Красивые люди», но делают это скорее в удовольствие, нежели ради заработка:

– За акустическое выступление «Красивым людям» платят от 3 до 6 тысяч рублей на трёх человек (вокал, фортепиано, гитара). У нас в месяц 5-6 концертов. Понятно, что на это не проживёшь. А если бы я пела «На лабутенах» и танцевала при этом  в блестящих трусах, конечно, это были бы другие деньги. На свадьбу группа может назначить серьёзный ценник – 30-50 тысяч рублей. Допустим, 10 они отдадут за аппарат и звукача, 5-7 получит каждый участник группы – уже серьёзнее. Только лично мне это уже не очень интересно.

Мы сейчас открыли свою школу вокала. Это и более интересный, и более долгосрочный в перспективе заработок. Не надо угождать толпе нетрезвых гостей на свадьбе, преподаватель, да ещё и с категорией – это босс на своём месте. Ни за кем не бегаю, люди рады сами прийти на урок. Помимо нашей школы, мы трудимся в бюджетных учреждениях за небольшие деньги: в музыкальной школе, Академии искусств. Я, например, ещё в Русском театре работаю. Это для стажа, опыта и статуса, заработать в таких местах практически невозможно. Так, в магазин один раз сходить – вот вся месячная зарплата и ушла.

От повара до инженера

Интересно, что на волне популярности кавер-групп за инструменты в поисках денег и славы берутся люди, которые не являются профессиональными музыкантами. Среди тех, кто вечером выходит на клубную сцену, можно встретить людей, только пару часов назад снявших с себя костюм юриста или колпак повара.   

– Музыкантов, которые занимаются и зарабатывают только музыкой, может быть, три-четыре группы на город. Для всех остальных это такой дополнительный заработок. Днём они работают, а вечером идут в кабаки играть, – говорит Павел Кириллов, который сегодня продвигает кавер-группу «DISCO Хит». – У нас в группе сейчас гитарист Макс Баранов – инженер-проектировщик на мебельной фабрике, вокалистка Юля Долгих – инженер-проектировщик пластиковых окон. 

Тем не менее на первых ролях остаются группы, всё-таки собранные из профессионалов.

– Мы зарабатываем только музыкой, ничем другим на стороне не занимаемся, – говорит вокалистка «Chariot» Неля Юмадилова. – У нас у всех высшее музыкальное образование, то есть получается, что каждый работает по специальности. И зарабатываем мы не только каверами по клубам и корпоративам. Мы пишем, продюсируем, работаем на студии, у нас несколько авторских проектов, записываем альбомы людям. У нас получается такой музыкально-продюсерский центр. Это то, что качественно отличает нас ото всех остальных.

Похожая ситуация и в ещё одной из самых известных групп города – «Feel Good».

– В нашем коллективе собраны музыканты, которым совершенно не хватает времени заниматься ещё чем-то, помимо музыки, – рассказывает вокалистка Евгения Радченко. – Они преподают, совмещают игру в проектах совершенно разного стиля, вечно занимаются, всегда на гастролях, на концертах.

В то же время, по мнению Елизаветы Воротниковой, музыкальное образование не всегда является необходимой вещью:

– Образование даёт базу, с ней проще «снимать» вещи, играть стабильно и не «вылетать», а если кто-то из участников вылетел – вовремя сориентироваться и «поймать» его так, чтоб слушатель даже не заподозрил ничего.

Но даже если у вокалиста есть образование, и он хорошо поёт, это ещё не значит, что группа «качает». Харизма – важнее. Если кавер-группа хочет быть коммерческим проектом, прежде всего, музыканты должны стильно выглядеть, вокалистка должна двигаться и общаться с публикой, да и петь они должны то, что среднестатистический человек привык слушать: Лобода, Егор Крид, Гречка – вся вот эта чушь.

– Так что, по сути, как человек поёт – это дело десятое. Часто бывает, что вокалистка просто никакая в смысле голосовых данных, но она находит контакты, всем улыбается, со всеми дружит, за счёт этого их группу везде ставят, –  говорит Елизавета. Или другой пример. У группы хороший звукач, у вокалиста примочка, заранее все подклады, все бэки прописаны. В студии предварительно там может быть столько музыкального «жира» наделано, что трём людям на сцене вживую это нереально сыграть. Вы думаете, обыватель будет разбираться, кто это поёт? Только музыканты и вокалист – не всегда залог успеха. Главный человек – «ушастый» звукач, который всё накрутит и сделает максимально вкусно.

Только не Бузова

Если отсутствие музыкального образования обычный зритель не всегда в состоянии заметить, то на похожий репертуар трудно не обратить внимания.

– Беда молодых кавер-групп в том, что куда ни придёшь, везде один и тот же репертуар, – согласен Анатолий Симонов. – Все думают, что будут популярны, если будут играть популярные песни. Глупость какая-то. Пройдитесь в вечернее время из одной точки в другую, везде будет всё под копирку. Меня это возмущает! Не знаю, какая мотивация у людей. Ну один раз человек это послушал, ну два, и всё, больше он не придёт. А там ведь ещё и далеко не лучшее исполнение… Чтобы кавер-группа долго продержалась, ей надо делать свои аранжировки, вносить в песни своё дыхание, свою стилистику. Обычно же кое-как сняли, гармонию написали, и никаких новшеств, аранжировок – скучно это.  Я сам беру песни, которые лично мне нравятся. Как правило, они не то чтобы незаслуженно забытые, они красивые, хорошие, но не ставшие хитами. Причём мы делаем этим песням 100-процентный апгрейд, никогда не играем один в один, делаем полностью свою аранжировку. Это такое мини-творчество.

– Раньше было деление: эта группа играет такой репертуар, эта такой. Я создавал кавер-проекты под определённые направления. «Light Again», например, были созданы под молодёжь, – вспоминает Павел Кириллов. – Сейчас репертуар у всех практически похожий, единственное, чем они различаются – манера подачи. Где-то два вокала, где-то более джазовая манера, как у Жени Радченко из «Feel Good», а песни, по сути, одни и те же. 

– Мы запоминаем пожелания, спецзаказы и некоторые включаем в репертуар, потому что самое важное – это ответная реакция публики. Но в репертуаре группы основная часть треков – это то, что нам самим действительно нравится, – говорит о выборе песен Евгения Радченко.

Похожих принципов при составлении сет-листа придерживается и «Chariot», группа,  которая всегда очень быстро внедряет в свой репертуар свежие иностранные хиты. Как,  например, «Uptown Funk» Марка Ронсона – песню, которую, кажется, исполняли почти все. Но первыми в Уфе были именно «Chariot».

– При выборе репертуара ориентируемся на то, чтобы песни цепляли лично нас, а не только публику. Главное, чтобы нам самим хотелось песню играть. Если она нам нравится, мы сможем очень круто её подать, и публика среагирует, – рассказывает Неля Юмадилова. – И свои табу у нас тоже, конечно, существуют. Бузова, например. Её песни я точно петь не буду.

Найти подход к подруге

Большое количество кавер-групп вполне естественно рождает конкуренцию, что, в свою очередь, не может не сказываться на качестве исполнения.

– Если говорить о качестве, можно по пальцам пересчитать те группы, которые действительно умеют играть попсу, некоторые суперпрофи классики или джазмены просто не в состоянии понять, как надо играть в кавер-проекте. Конкуренция заставляет людей заниматься собой, повышать уровень мастерства, – говорит Елизавета Воротникова. – Например, Ксюша Меньщикова из «Mate Kenzo» ко мне ходит на вокал. У неё нет музыкального образования, но у неё сильный голос, и она даёт энергетику. Музыканты должны быть заряженными эмоционально. Есть такие холодные, отстранённые вокалистки. Когда за тебя уже всё сделали, и вот ты стоишь, покуривая, на стиле, нашёптываешь в микрофон. А Ксюша насквозь мокрая орёт, связки выплёвывает, с публикой общается. И получается, что энергозатраты разные, а деньги одни и те же.

Однако не всё зависит исключительно от профессионализма музыкантов. Не всегда достаточно выиграть конкуренцию у коллег, необходимо найти общий язык и с теми, кто готов предоставить свою площадку.

– У нас в Уфе многие арт-директора по большей части не имеют никакого образования в сфере музыки и культуры, часто такой человек – это просто чья-нибудь подруга. Важно вот к таким людям найти подход, чего я делать страшно не люблю, – продолжает Воротникова. – Доказывать далёкому от искусству человеку, который вчера из Чекмагуша приехал, и сидит перед тобой в футболке мятой, что мы играем хорошую музыку и будем нравиться их посетителям – нет уж, увольте! Один известный профессиональный видный музыкант раньше работал в одном заведении. Ему платили 4 тысячи за вечер, он там играл два раза в неделю. То есть это 8 тысяч в неделю, 32 тысячи в месяц – в принципе, неплохо при занятости 3 часа вечером в пятницу и субботу. Поменялся арт-директор, и она теперь его там просто игнорирует, не ставит никуда. А если арт-директор дружит с участником группы, то она и стоит в заведении каждые выходные и вызывается на денежные мероприятия.

Всероссийская популярность

10 лет назад такое количество кавер-групп в Уфе невозможно было представить. Сегодня эта индустрия на пике, но в каком направлении ситуация будет развиваться дальше?

– Рынок всё время меняется, так что, мне кажется, на рынке в определённый момент наступит перенасыщение, – считает Павел Кириллов. – По моим ощущениям, ещё 2-3 года – и кавера «утухнут». Сейчас появилось много групп – и появилось много шлаковых групп, которые выходят на сцену, не отточив материал. В итоге они существуют всего пару месяцев.

Считается, что в среднем хорошая кавер-группа существует 5-7 лет. Часто своей основной задачей участники таких проектов видят как можно большее количество банкетов и корпоративов. Но в идеале всё-таки не стоит ограничиваться исключительно чужими песнями, а постепенно продвигать и свой материал.

–  В Уфе есть кавер-группы, которые пишут собственные песни, что-то выпускают даже. Это очень круто! Авторская музыка, своё творчество должны быть впереди всего, – говорит Неля Юмадилова. – У нас тоже есть планы на свои авторские песни. Но это пока в работе, сейчас я просто пишу тексты, всё остальное начнётся чуть позже. 

– Мало кто знает, но у многих альбомы уже в сети, у некоторых – на подходе, все пишут! В Уфе много небезразличных, и пока они есть, наш город будет развиваться музыкально – у нас здесь для этого всё создано! – вторит ей Евгения Радченко.

При этом сама Радченко поёт ещё и в проекте «Septem Voices» и не согласна с тем, что кавер-группы популярнее тех, кто исполняет собственные песни.

– Думаю, группа «Feel Good» была бы более популярна, если бы позиционировала себя как авторский коллектив. Мы пишем песни и даже играем их на концертах, люди подпевают, но не знают, что это наши композиции! – говорит она. – А «Septem Voices» всегда играли только авторский материал, и популярность группы достигла всероссийских масштабов.

P.S. Советы от Елизаветы

Популярность популярностью, деньги деньгами, но Елизавета Воротникова просит не забывать о главном:

– Качественный саунд, харизматичный вокалист, общение с публикой и энергозатраты – это главные составляющие успеха. Но вот ещё что. Ко мне недавно пришла девчонка, интересно поёт, но я слышу – что-то не то. Отправила её к фониатру, а он говорит: «Ей петь нельзя, у неё кровоизлияние в голосовую складку». И она спрашивает: «Что мне делать? У меня концерт». Но здоровье же дороже, так можно вообще профнепригодной стать. Многие считают, что раз ничего не болит, значит всё хорошо, но фониатр способен увидеть больше. Узлы, отёчность, загнутые хрящи – такие последствия очень тяжело лечатся. Если голос потеряешь, тебе уже ничего не поможет. Так что раз в полгода надо обязательно проверяться. Попса попсой, но здоровье одно, за связками надо следить.