8.45 утра

На станции аварийной службы – склад с оборудованием, диспетчерская и комната отдыха. «Здесь ребята бодрствуют, здесь – отдыхают между заявками: вот чайничек, телевизор», – проводит экскурсию начальник аварийной службы Вадим Пастухов. На первом этаже рядами стоят синие шкафчики с формой, и из комнаты отдыха скромно улыбаются мужчины в таких же синих спецовках. «Это – мой второй дом, – говорит начальник службы про небольшую комнату рядом с диспетчерской: – тут я обитаю большую часть времени: домой только спать приезжаю». Рядом за столиком аварийщики перекусывают перед вызовами: «Татарин без молока чай не пьет, да, Ильгиз?», – улыбается одна из диспетчеров.

В самой диспетчерской сидят девушки за компьютерами, на фоне – карта Орджоникидзевского района, занимающая целую стену. «Диспетчеры принимают заявки круглосуточно: за смену бывает до двадцати звонков, больше всего – ночью, – говорит Вадим Пастухов. – Район у нас большой – от Черкассов до Горсовета – и нужно обслуживать больше тысячи домов. При этом мы стараемся выезжать как можно более оперативно: от получения заявки до выезда бригады проходит в среднем пятнадцать-двадцать минут. Жилец ждать не любит», – пожимает плечами мужчина.

«Заявки часто носят сезонный характер, – говорит заместитель директора ОЖХ Орджоникидзевского района Ильдар Губайдуллин: – с началом отопительного сезона они поступают миллионами! Две недели проходит – и все стихает. В период дождей тоже бывает много вызовов, а сейчас жители в основном звонят с вопросом, почему нет горячей воды. У меня самого сегодня на подъезде повесили объявление о том, что на несколько часов отключат электричество. Я-то прочитал, а остальные потом будут звонить и спрашивать, почему света нет», – улыбается мужчина.

Для подобных случаев в Орджоникидзевском районе была создана группа в соцсети . В группе публикуется актуальная информация – например, о ремонтных работах – а также в ней можно оставить заявку по любой проблеме.

9.10 утра

На станции мне показывают оборудование дежурной машины: «У нас тут бесперебойный генератор на случай отсутствия электричества, болгарка, гидроочистная машина, перфоратор и баллоны для газосварки – в общем, все, что может понадобиться. Все, что необходимо ребятам для работы, безоговорочно комплектуется: у аварийной службы должно быть все», – с гордостью делится начальник службы.

«Отдыхаю я по воскресеньям. Больной-не больной, мертвый-не мертвый, но к половине девятого каждый день я должен приходить, – говорит про свою работу начальник аварийной службы. –  Есть ли что-то, что я хотел бы поменять? Да для меня самое главное – чтобы все работало бесперебойно, и не важно, как это будет сделано, – переводит тему мужчина. – Думаю, сидячую работу – вроде той, где нужно сидеть за компом – я не вынесу: мне постоянно нужно быть в движении».

Супермены в синих спецовках выезжают на вызовы в зависимости от заявок: например, в вечернее время жильцам чаще нужна помощь электриков. В эту смену я вышла со слесарями: первый звонок поступил в диспетчерскую в 9.10. 

9.30 утра

В машину с оборудованием садятся два мастера и водитель. «На Пекинской вентиль на гребенке подкапывает», – говорит слесарь Ильгиз, прыгая на сиденье и захлопывая за собой дверь. 

За несколько минут мы в тишине доезжаем до нужного дома и стучим в дверь. 

– В обуви можно? – спрашивают мастера.

Мужчина в шортах ногой отодвигает кота и молча кивает. В однушке на кухне висят два календаря, коты на которых похожи на тех, что разгуливают по квартире и не решаются зайти в ванную, где чем-то гремят слесари. «Еще один ключ, – говорит один мастер другому: – там еще барашек сломан на вентеле». Проходит около минуты.

– Вот, проверьте, – открывает и закрывает кран слесарь. 

– Ага, спасибо. Всего доброго, – удивленно смотрит хозяин квартиры на мастеров и закрывает дверь.

Мы садимся в машину. Звонят из диспетчерской, и Ильгиз записывает адрес следующего вызова: в доме на Ушакова засор. «Ну пошли, проверим», – улыбаются мне мужчины в спецовках. В этот раз дверь нам открывает бабушка: «Какая еще аварийная служба? – удивляется хозяйка. – Никто никакую заявку не подавал!», – говорит она и закрывает дверь. Мастера пожимают плечами и спускаются вниз, подмечая, что в подъезде нет освещения, и надо сообщить электрикам.

«Ну да, бывает и такое, – говорят мужчины. – Иногда в диспетчерскую звонят бабушки, которым не с кем поговорить: занимают линию минут на десять, а люди с реальными проблемами не могут дозвониться. Но не бросать же диспетчерам трубку: им же потом и предъявят претензии, что они неуважительно общаются с жителями».

Соленья – значит, засоры

«Мы не всегда справляемся так быстро, как сегодня, – говорят мастера: – бывает, что работаем на одном вызове по пять-шесть часов. Например, если труба старая, или засор – вот так и крутишь часа два. Количество вызовов каждый день тоже разное: бывает до двадцати за смену. Засоры – это вообще стандартная вещь, особенно – в конце лета. Соленья – значит, засоры, потому что люди просто спускают всякие очистки в унитаз. А мы – мучайся. Люди вообще все подряд в слив кидают: используют его вместо мусоропровода. Особая проблема с наполнителем для кошачьего туалета. Он состоит в основном из цемента, глины или древесных опилок. Сами понимаете, что происходит с ним при попадании в канализацию, трубы забиваются намертво.

Половина вызовов – по халатности: жильцы пьяными ломают раковины или забывают шланг вставить туда, куда нужно. Вам нужно было с нами в ночную смену выйти, – смеются мужчины. – Вот там – самый треш: мы и перевернутые унитазы видели, и ванны – на балконе».

Почему сложно ходить в туалет, будучи неплательщиком?

Два выезда аварийной службы за эту смену носили не совсем дежурный характер. Кроме основных обязанностей, сотрудники аварийной службы взаимодействуют со службой по работе с дебиторской задолженностью: например, устанавливают заглушки на канализационные трубы – такие меры применяются к должникам. Неплательщик становится «злостным» через некоторое время: сначала за неоплаченные коммунальные услуги начисляются пени, затем управляющая компания присылает уведомления об отключении, а если должник продолжает игнорировать звонки и предупреждения, не погашая долг, то ему перекрывают канализационную трубу.

9.50 утра

На одном из домов во дворе, куда мы приехали на следующий вызов, вывешен список должников: на красной табличке – номера квартир с разными суммами долга: от нескольких десятков до трехсот тысяч рублей за коммунальные услуги.

«И так – в каждом доме, и не только в моем дворе. А что поделаешь? Контингент у нас такой, – пожимает плечами старшая по дому: – я провожу собрания и беседую с людьми на эту тему: в итоге кто-то начинает понемногу платить, а некоторые, как эта семья из двадцать третьей, и слышать меня не хотят». В квартире на первом этаже, в которой планируется поставить заглушку, долг составляет больше трехсот тысяч рублей. «Мы от них уже устали. Видите, что делают? – женщина показывает на гвоздь с куском красного пластика между окнами. – Не нравится им, что табличку повесили: ночью мужчина вылез из окна и просто оторвал табличку с суммой долга, которую повесили над его квартирой. Они всей семьей ждут, когда их объявят банкротами», – пожимает плечами она.

Тем временем сотрудники службы по работе с дебиторской задолженностью вместе с аварийной бригадой поднимаются на крышу дома. Оказалось, что из-за технических особенностей установить заглушку на трубу в этом доме не получится. Должников всегда заранее предупреждают о предстоящих неудобствах: перед установкой заглушки им приходят уведомления, поэтому жители квартиры знали о том, что их ждет. «Услуги ЖКХ должны оплачиваться, иначе нам придется отключить вам канализацию. Ничего не можем поделать: работа у нас такая», – сказали хозяйке квартиры, когда та вышла на улицу. Девушка пообещала начать оплачивать коммунальные услуги и вернулась в квартиру.

Неплательщикам по другому адресу повезло меньше: сантехническая труба в их доме позволяла установить заглушку, и сотрудники с оборудованием наперевес поднялись на крышу. Через канализационную трубу они опустили камеру, световод и заглушку на манипуляторе. С помощью камеры на дисплее видно, как она спускается вниз по трубе. Меня просили стоять рядом и отбрасывать тень на экран. 

На крыше еще жарче, чем на улице, и я думаю только о том, как можно провести целый день в рабочей форме на таком пекле. «Ого, еще и пользуются? – поправил кепку слесарь, когда на экране стало видно, как из трубы течет вода. – Ну пусть смоет. В последний раз». Оператор подвел заглушку к назначенному месту, завел в боковое ответвление и установил в трубе. «Ну а что поделать? У нас работа такая: не мы ведь виноваты, что люди не платят по счетам». Например у меня нет долгов за ЖКХ, я оплачиваю сразу при получении зарплаты. Иначе и ко мне могут прийти мои коллеги», - улыбается мужчина.

Пользуясь минутной передышкой, спрашиваю у одного из слесарей: «А что означает эмблема на вашей униформе?».

- Я не знаю, не я его придумывал, но мне нравится, здесь же весь наш жилфонд нарисован,  - улыбается слесарь, - Видите тут и многоэтажки, и хрущевки, и сталинские дома, и совсем уж ветхие постройки, которые давно надо сносить, но пока не получается.

Как работает заглушка для сантехнической трубы?

Устройство устанавливается так, что отведение стоков прекращается только для конкретной квартиры, а канализация всех остальных квартир продолжает нормально работать. Заглушка мешает прохождению стоков вниз: жидкость проходит свободно, а вот более твердые отходы остаются в трубе и постепенно скапливаются. «Когда жильцы начинают испытывать проблемы с унитазом, мойкой и обращаются за помощью в аварийную службу, то при приеме заявки диспетчер видит, что по этому адресу проживает неплательщик, и объясняет, что нужно, чтобы какой-то процент суммы задолженности был оплачен, – говорит начальник аварийной службы. – Как только от должников начинает поступать оплата, заглушка снимается». Работы по ее установке и снятию неплательщику, кстати, тоже приходится оплачивать.

10.50 утра

Пока мастера спускаются с крыши, начальник аварийной службы открывает рабочий чат в мессенджере: на фотографиях женщины в оранжевой униформе сажают ирисы. «Вот так: только вчера начали сажать, и все сразу отчитываются, фотографии скидывают – удобно!», – говорит он с нежностью в голосе, листая фотографии. «О, вы уже все? Ну как, успешно?», – обращается он к слесарям. Мастера молча кивают. Когда оборудование погрузили в машину, мужчины убирают пот со лба, мы жмем руки и уезжаем в разные стороны: я – обедать, а они – работать дальше. Ильгиз уже записал новый адрес, назначенный в диспетчерской.