Так же вы можете посмотреть наше первое музыкально интервью.

Шамиль: Ты за гитарой уже сколько лет?

Булат: Тридцать. Первые мои выступления были, кажется, во втором классе.

Шамиль: И ты во втором классе уже переставлял аккорды?

Булат: Да.

Шамиль: Ну ты зверь! А барре когда научился брать?

Булат: О, барре – это отдельная история. Наверное, чуть позже.

Шамиль: Что тебя заставило?

Булат: Цой, конечно.

Шамиль: Я подозревал, что это так.

Булат: Как сыграть «Алюминиевые огурцы» без барре?!

Шамиль: У тебя дворовый опыт или консерваторский?

Булат: Два месяца музыкальной школы и кружок гитары во Дворце пионеров. Его руководитель в свое время был исключен из Гнесинки и вернулся в Ишимбай.

Шамиль: А почему ты в музыкальной школе недоучился-то?

Булат: Это не совсем музыкальная школа была. Это были занятия при Дворце культуры. Преподаватель просто сажал меня в кабинет, давал задание, запирал и уходил. Помню, мне очень сильно хотелось в туалет, а я часа два не мог выйти из кабинета. Зато во Дворце пионеров преподаватель был очень терпеливый. Он сохранял спокойствие даже тогда, когда я уже сам психовал, что у меня не получается.

Шамиль: Я неприятный вопрос хочу задать. У тебя за это время сложился образ музыканта-перфекциониста. Я, конечно, завидую как человек грязно-играющий, но этот музыкальный перфекционизм тебе не мешает? Драйву, рок-н-роллу, залы качать?

Булат: Слава богу, мне есть еще куда расти. Я недавно думал об этом: расстраивался, что у меня нет танцевальных песен.

Шамиль: Ну, сочини.

Булат: Пытался сочинять, и ничего не получается. Сел думать и, знаешь, до чего додумался? Тот материал, который я делаю, он не для клубов, он для концертных залов.

Шамиль: То есть ты хочешь, чтобы тебя сидели и слушали?

Булат: Это не то, что я хочу. Но я понял, что выбора нет. Под мою музыку прыгать не захочется.

Шамиль: Не получится.

Булат: Да. Даже у меня не получается.

Так закалялась сталь

Шамиль: Я недавно расколол, что такое «Дамаск». Это перефразируемый Булат. «Дамаск» – твой первый сольник? Как ты решился на сольный проект?

Булат: У меня и раньше были попытки сольных проектов, но я лучше о них умолчу, потому что мне самому стыдно за них. Если говорить о «Дамаске»: как известно, эта сталь перековывается много раз и только потом затачивается.

Шамиль: Я вообще видел во всем этом конъюнктуру, из-за того, что военно-космические силы Российской Федерации сейчас делают в Сирии. Этот подтекст был, или это случайное совпадение?

Булат: (отрицательно качает головой)

Шамиль: Понятно. А как же ты играешь западную музыку, хотя и по внешнему облику, и по содержанию ты глубокий тюрок-интроверт? Или есть какая-то связь: там пентатоника, тут блюз?

Булат: Я вообще ничего не понимаю в этнической музыке, если честно, я не вырос на мелодиях курая, может быть, к сожалению, может быть, к радости. Башкирская народная музыка мне не близка. Она не заставляет ничего шевелиться у меня внутри.

Шамиль: А что ты слушал западное? Какую музыку?

Булат: От хард-рока до арт-рока, Deep Purple, Led Zeppelin.

Похороны рока, или Зачем рэперам гитара

Шамиль: Будем анализировать твою творческую карьеру. Интересна та ее часть, которая называется Via Chappa. Там зачем гитара-то нужна?

Булат: Примерно в начале 2012 года мы встретились с Патриком. Via Chappa как раз переживала кризис, ушел Серега Пицца. А я недавно вернулся в Уфу и был абсолютно не занят в музыкальном плане. Предложил Патрику свои услуги как менеджера группы – у меня к этому времени уже был опыт подобной работы. Начал организовывать для них мероприятия. Когда Патрик выходил на сцену один с диджеем, это выглядело очень куце. Я предложил: «А давай я возьму гитару и выйду с вами?» Так появился формат – гитара, диджей и вокал.

Шамиль: Что ты с ними играл?

Булат: С музыкой все хорошо у Via Chappa. Это не какие-то биты, как у Басты, например. Хоть и Баста достаточно талантливый музыкант, у него музыка проще гораздо. У Via Chappa все-таки и гармонии, и партии более серьезные.

Шамиль: То есть русская музыка тебе не совсем чужда? Я знаю целое поколение людей, которые слушают либо только русскую музыку, либо только западную.

Булат: Ты знаешь, здесь очень сложно разделять, что значит западная, русская…

Шамиль: Ну да, с учетом уровня плагиата…

Булат: Подожди, не надо про плагиат! Русский рок – это отдельная история, с чисто русской гармоникой. Дворовые песни, переложенные на сильную долю и сыгранные ансамблем. От западного рока там нет ничего практически. Коллективы вроде «Алисы» не заимствовали – просто они всегда были на волне. Появляется какой-то новый стиль – они выпускают альбом в этом стиле. Именно по-русски делают. То есть русский рок – это отдельное явление. Нельзя сравнивать с западным.

Шамиль: А башкирский рок есть?

Булат: Этнический башкирский рок существует и представлен небезызвестными коллективами. В их творчестве нет никаких новых музыкальных находок, просто сделано хорошо. Другая история – рок-музыканты из Башкирии. Это столпы, которые определяли музыкальный тренд в целом. Шевчук – как раз пример классического русского рока, 3-4 аккорда. А Земфира стала олицетворением современного русского рока, который на ней и закончился, можно сказать.

Шамиль: То есть она точку поставила. Там Курт Кобейн, тут Земфира. Рок-н-ролл умер?

Булат: Да, он умер, можно уже закапывать. Вся новая музыка появляется на стыке – это то, что называется фьюжн, хотя лично мне не нравится это название… Рок – это две гитары, барабаны, драйв и много сольных партий. Сегодня музыка движется уже в другом направлении. Даже Metallica давно не выпускает альбомы с сольниками.

Шамиль: Не играют соло?

Булат: Не играют. Все уже рифовое.

Шамиль: Соло, как я понимаю, вроде как замена вокалу?

Булат: Это, скорее, импровизация, развитие какой-то темы. Наверное, из джаза пришло.

Шамиль: Раз уж ты сам упомянул джаз, расскажи, что делаешь у Олега Киреева?

Булат: Все-таки мой опыт менеджерский пригодился в нашей республике в том числе. С Киреевым мы нашли общий язык, то есть он понимает роль менеджера вообще. И так получилось, что я стал менеджером «Орлана». В мои обязанности входит сопровождение коллектива во время тура – решение всех вопросов, от бытовых до технических на сцене. Задача музыканта – приехать, отыграть и уехать. А моя задача – приготовиться к его приезду, то есть полностью обеспечить музыканту его рабочее место.

Шамиль: То есть ты продюссируешь логистику, быт, но не звук?

Булат: Да, я ничего не понимаю в джазе. Я хотел полюбить его, но… я его уважаю.

Песня с неба

Шамиль: У нас в Башкирии музыкант, у которого наберется материал на целый альбом, это редкость. Сколько лет на это ушло?

Булат: Лет десять.

Шамиль: Я не представляю, как Род Стюарт каждый год клепает альбомы, или это фабрика?

Булат: Здесь процитирую Кинчева: «Сначала я всe как-то не решался, я робел. Потом решился и сразу осмелел. Как выяснилось, петь и сочинять не очень сложно. Достаточно начать – закончить тоже можно».

Шамиль: Вообще за твоей музыкой никто не видит стихов, а они же есть. Получается, ты поэт-песенник. Для тебя стихи – это просто необходимость, ведь без лирики не сложится песня, или же творчество идет сразу по двум каналам – вербальному и невербальному?

Булат: Сначала чаще всего появляется текст. Он рождается из какой-нибудь темы, из того, что в жизни происходит. Мы, тюрки, очень много думаем и докапываемся до каких-то общепонятных истин. Но когда сам додумался, возникает необходимость это выплеснуть. Лучшие тексты, конечно, не пишутся, они просто приходят.

Шамиль: Часто?

Булат: Не так часто, как хотелось бы.

Шамиль: А когда есть канал, ты потом за это чем расплачиваешься?

Булат: Чаще всего депрессиями жесткими.

Шамиль: Я начал выводить теорию тюркскости или уфимскости, которая заключается в том, что ты или вписываешься в ландшафт, и говоришь: «Вот солнце всходит и заходит бит инде», или агрессивно что-нибудь делаешь. Изменяешь мир. Полностью вписаться в ландшафт не удается, в силу того что ты физический объем занимаешь, должен есть и наоборот. Преобразовывать мир страшно, потому что боишься нарушить экологию, потому что тюрок. И вот этот баланс, качели между вписаться в экологию или проявить себя. Когда наступает момент, когда молчать нельзя? Когда надо себя продвигать? Или ты инструмент в руках нашего создателя?

Булат: Последнее, наверное, мне всего ближе. В какой-то момент это осознание дало толчок: если мне что-то дано, я должен воспользоваться.

Шамиль: Самому от себя как-то стремно, а вот от Аллаха нормально, да? «Из тебя бьет горячий свет – так вот ты ему не хозяин», как говорит Вера Полозкова и группа «Цветы».

Булат: Вот сейчас я попытаюсь объяснить для себя некий рецепт творчества, уникальность творчества. Наше мышление – это набор определенных штампов и стереотипов, как все должно быть. Тот же багаж музыкальный: каждый раз, когда что-то сочиняешь, сравниваешь с тем, что уже есть в голове. И чаще всего не в свою пользу. Вдруг я осознал, что для того чтобы стать уникальным, нужно не пытаться соответствовать своим установкам стереотипным, а найти в себе то, что не нравится в самом себе. Отыскать то, что противно самому в себе, и сделать это точкой роста.

Шамиль: Ты говоришь, как коуч какой-то! Найти в себе то, что тебя парит, и там нащупать момент творчества – это только метод. А мотивация какая? Зачем?

Булат: Вот скажи, какая мотивация дереву расти?

Шамиль: Чтобы не потеряться. Это несознательно?

Булат: Если я что-то должен делать, буду делать, не осознавая, зачем.

Шамиль: Если ты этого не делаешь, что с тобой происходит? Где тебя парит?

Булат: Мне реально плохо. Опять же дерево: если оно не захочет расти, оно сгниет.

Шамиль: Ощущение должности тебя в напряжение приводит.

Булат: Да, видишь, ты все сам знаешь.

Имеющие уши да услышат

Шамиль: Твоя аудитория – это кто? С кем ты разговариваешь, когда поешь, кроме себя и нашего Создателя?

Булат: Сейчас я как раз пытаюсь понять свою аудиторию. Думаю, это люди, которые умеют не просто слушать, а слышать, которые хотят слышать. Единственный канал, которым я могу передать информацию, это слова и звуки, и мне важно быть услышанным.

Шамиль: Что Он хочет сказать с помощью тебя как инструмента?

Булат: Я могу показаться банальным, но единственное, что имеет смысл – это любовь. Мы часто говорим о любви, закладываем в это понятие много смыслов. Я в какой-то момент взглянул на него по-другому и понял, что наша жизнь состоит из абсолютно не связанных между собой частей. У нас есть работа, семья, друзья, увлечения, просто какая-то активность. Как это все объединить? Потому что само по себе все разваливается.

Шамиль: Объединить с помощью любви…

Булат: Я нашел, что любовь есть универсальный клей, который может объединить абсолютно не связанные вещи. И когда этот универсальный клей присутствует в жизни, нам кажется, что жизнь полна.

Шамиль: Приобретает смысл.

Булат: Занимаясь творчеством, я транслирую этот универсальный клей, соответственно, происходит резонанс со слушателем, он также начинает транслировать. Это идет дальше, а потом возвращается от других людей. Есть люди, от которых я так заряжаюсь. Вероятно, смысл в том, чтобы передавать этот свет, только тогда он будет существовать и светлее станет вокруг.

Новая музыка

Шамиль: Вернемся к альбому: что вызрело, что добавилось, что ты предложишь той публике, которая уже слышала твой альбом в MusicHall27, чем будет отличаться эта программа?

Булат: Добавится пара-тройка новых композиций…

Шамиль: Это немало по уфимским меркам для музыканта-одиночки.

Булат: Наверное. Произошла смена состава. Очень приятно, что меня поддержали музыканты такого серьезного уровня, работающие в «Орлане», который является все-таки международным коллективом. Как тебе мой состав «Дамаска»: Олег Янгуров, Руслан Воротников, Сергей Косых, гитарист остается тот же самый.

Шамиль: Антон Антонов. Знаменитый Антон Антонов, который может вывернуть душу наизнанку. Я понял, у тебя новый состав, новый звук, добавились клавишные. Мне не терпится уже твой новый саунд послушать. И на этом мы ставим точку.

Видеоверсия интервью.